28.01.2020 15:03:14 |
Автор: admin
ПРИДУМАТЬ 28января 2020
Марихуана мировой тренд, который уже нельзя остановить. ГеоргийБелоцерковский об индустрии каннабисаи отце-миллиардере
Текст
Иван Чесноков
Фото
Андрей Рапуто ДЛЯ INC.
ПРИДУМАТЬ28 января 2020
Текст
Иван Чесноков
Фото
Андрей Рапуто ДЛЯINC.
Петербургский магнат Борис Белоцерковский сделал состояниена игровых автоматах и вендинговых аппаратах. Его сынГеоргий тоже давно занимается бизнесом. Сначала он продавалсупы в авиационной школе, затем основал микрокредитнуюорганизацию и спустя несколько лет продал в нейсвою долю за $1 млн. Теперь Белоцерковский выращиваетмарихуану в США и планирует делать то жев Европе. Он рассказал Inc., к чему привел хайп на рынкеканнабиса и почему он больше не хочет брать деньгина развитие бизнеса у отца-миллиардера.
Как получилось, что вы основали стартапна рынке марихуаны?
Я давно следил за рынкоммедицинской марихуаны невозможно за нимне следить. Два года назад я поехал в Лас-Вегасна встречу с давним другом нашей семьи Майклом Сассано.Он американец, бывший успешный трейдер, работална Уолл-стрит. В 2016 году он запустил компаниюSolaris в Лас-Вегасе невероятно интересный проект,первый гибридный grow house. Мы с ним стали партнерамии распределили обязанности: Майкл занимается выращиванием,а я дистрибуцией и развитием проектовв европейских странах.
В Америке в 33 штатах разрешеномедицинское употребление марихуаны, в 10 штатах выращивание, но при этомна федеральном уровне выращивание и дальнейшееупотребление марихуаны до сих пор не разрешено. Это оченьзарегулированный рынок.
Чтобыначать правильно продавать сырье в Америке, у насушел год. В Лас-Вегасе каждые 5 фунтов(11,5 кг) мы сдаем на анализ в государственнуюкомпанию. Еще с момента, когда зерно марихуаны сажаютв землю, оно маркируется, чтобы в процессе выращиванияи продажи растения его можно было отследить.
В апреле2019 года мы собрали первый урожай. Мы выращиваеммарихуану как для медицинского, так и для рекреационногоиспользования. Растения второго типа продаем местнымкомпаниям-селлерам, которые производят масла, сладости и такдалее.
Сколько уже зарабатывает Solaris?
К концу2019 года за несколько месяцев фактических продажмы подошли к выручке в $1,5 млн.В 2020 году планируем достичь урожая 1 тыс. фунтов сырьяежемесячно и годовой выручки около $15 млн.А к 2021 году хотим увеличить площадь посевовна 145 тыс. футов (13 тыс. кв. м. Inc.) и довести оборотдо $65 млн.
Кто и сколько инвестировал в вашпроект?
В первой фазе инвестиций несколько летназад для Solaris привлекли $10 млн от американскихинвесторов. Во второй фазе мы привлекли около$3 млн. Чтобы масштабироваться, нам нужно $15 млнв общей сумме.
Плюсмы привлекли $5 млн для второй компании SomaiPharmaceuticals которая расположена в Ирландии.С Майклом мы партнеры в Solaris, но основнаякомпания, которой занимаюсь я, именно Somai.
Всеинвестиции в основном от частных лициз России и от российских фондов. Этоне потому, что нам другие не дают, а потому чтоздесь я знаю много людей, к которым могу прийтии попросить финансирование. Я не могу назвать их,по условиям наших договоренностей.
Плюслюди с деньгами в России не знают, кудаих деть. А мы предлагаем вложиться в индустрию,которая растет.
Чем занимается ваша вторая компания SomaiPharmaceuticals?
Мы собираемсявыращивать марихуану в Греции и продаватьее на европейском рынке. Там мы будем заниматьсятолько растениями с CBD то есть медицинской травой. Сейчасв ЕС примерно полтора десятка стран разрешаютв какой-то форме медицинскую марихуану: где-то даютвыращивать, где-то нет.
ВАмерике, например, невозможно открыть банковский счет компаниис рынка марихуаны это запрещено на федеральномуровне. Поэтому их индустрия построена на наличных.А в Европе проще. Но чтобы легально выращиватьи продавать медицинскую марихуану там, нужно пройтиспециальную сертификацию, которую проходят все фармкомпании. Нашазадача сейчас отработать все процессы в выращивании,даже генетику, чтобы быть готовыми ко всемэкспертизам.
Но в Европе, вотличие от США, у вас пока никакого производстванет?
Нет. Мы толькособираемся открываться в Греции, где хорошие законыс точки зрения выращивания и хороший климат. Ужеарендовали землю и начали ее обрабатывать, закупаемсеменной фонд. Планируем снять там первый урожайв 2021 году. А оттуда продавать основную частьв Германию, так как там около 70 тыс. пациентов, которымможет быть прописана марихуана. К концу 2020 года,по моим оценкам, их число вырастет до 250 тыс.
Что происходит с регуляцией рынка каннабисав Германии?
Немецкое правительство выдало несколько лицензийна выращивание. Компании продают растения местным закупщикампримерно по 5,5 за грамм. А закупщик продает товарв аптеку уже за 10. Это отрегулированные цены. При этом,по закону, аптека должна накинуть 100% на стоимостьтовара. То есть конечному покупателю грамм обойдетсяв 22 евро, что оченьдорого.
Какие основные задачи по Solarisи Somai вы ставите?
Сегодняна хайпе многие в этой сфере рассказывают инвесторам, чтостанут самыми большими, вырастут в 30 раз и будутстоить миллиард. Мы не собираемся строить компаниюс площадью выращивания в 200 гектаров это слишкоммного. Мы хотим быть прибыльными и без долгов.По Solaris план по обороту на 2020 год $10 млн, по Somai на 2021 год $14 млн.
Насчет хайпа: ситуация на рынке марихуанысейчас похожа на то, что происходило с криптовалютамив 2017 году?
Первая волна хайпауже прошла, я считаю. У канадских компаний, про которыевсе слышали, капитализация упала на 60%. Они всю жизньработают в не очень правильном месте для выращиваниятравы. У них колоссальные затраты на электричество,и так далее. Ничего под траву не готово.
Но в этот рынок ещеникто глобально не вошел. Ни Coca-Cola,ни фармацевтические гиганты. Да, совладельцы Marlboroинвестировали $1,8 млрд в США. Но когда в СШАразрешат выращивание на федеральном уровне, когда Европаначнет более лояльно относиться к рынку это будутвообще другие деньги и другой бизнес.
Азиатский рынокразвивается. Австралия выращивает каннабис и стараетсяпоставлять в Европу. Таиланд планирует разрешить медицинскуюмарихуану. Это мировой тренд, который нельзя остановить.Ты можешь зарегулировать рынок, но куда-то детьсяот него нет. Поэтому мне странно, что в Россиине разрешают марихуану с CBD.
Как вы объясняете себе, почемув России, в принципе, так сложно с марихуаной,о легализации которой нет и речи?
А чтов России легко? Россия всегда была рынком, где лучшезапретим, чем разрешим, а потом уже посмотрим. Россия уникальная страна. Мне тут очень нравится, правда. Но тут своиправила игры, согласно которым трава это наркотик,за который сажают надолго. Мы знаем примерс девочкой из Израиля, попавшейсяс 7 граммами марихуаны. В России пока плохопонимают, в чем различие между THC и CBD,и не понимают, что от второгоне вставляет.
Не думаю, что в Россиикогда-нибудь будет легальна марихуана с THC. Но когдаво всей Европе и Америке будет легализована медицинскаямарихуана, то и тут не смогут закрывать глазана индустрию. Думаю, что в итоге и в России онабудет разрешена и зарегулирована. Но нам остается толькождать.
Про вас мало что известно. Расскажите, чемвы занимались ранее? Где учились?
Родилсяя в Питере. Иммигрировали мы в США с мамойв 1989 году. Вся школа прошла там. Потом училсяна летчика в авиационном университете в Аризоне.Как-то вышло, что я всю жизнь думал заниматься либо бизнесом,либо авиацией.
Почему такое разделение?
Когда я учился в университете, мнеказалось, что $120 тыс. в год, которые зарабатываютлетчики, это хорошие деньги. Это действительно так,но для Америки это не предел. И хотелосьреализоваться в глобальном смысле. Сейчас авиация для меня какхобби: я периодически летаю.
Не знаю, генетика это или желание,но я всю жизнь связан с бизнесом. Когда училсяв военной школе, делал бизнес с готовыми супами: покупалупаковку за $1, а продавал за $7.В 2011 году, во время учебы в университете,устроился работать в фотомагазин. Продавал только вышедшиецифровые камеры зарабатывал $1,2 тыс. в месяц.Иногда в Лас-Вегас на них ездил!
Вы сказали, что интереск предпринимательству, возможно, обусловлен генетикой.Были ли у вас какие-то проекты с отцом?Советуетесь ли вы с ним?
Да. Первая история началась, когда послеамериканского университета я прилетел в Питери пообщался с папой. Он предложил получить степеньмагистра в Европе. Вообще, я люблю Америку,но глобально не очень принимаю, что там происходит.Я больше в этом смысле русский человек.И я подумал: почему нет? Нашел университетв Женеве, поступил туда учиться бизнесу.
Кто такой БорисБелоцерковский
Отец Георгия Белоцерковского Борис сделалсостояние в 1990-х и 2000-х годах на азартныхиграх его компания Уникум была крупнейшим поставщикомигровых автоматов на российском рынке. Предприниматель такжевладел долей в компании Ritzio Entertainment Group самом крупном операторе казино и игровых клубов в странев 2000-х годах.
Когда в России запретили игорныйбизнес, Белоцерковский увлекся вендингом. Сейчас он владееткрупнейшим в России вендинговым оператором Uvenco подуправлением компании 15 тыс. аппаратов. В 2018 годуUvenco выручила около 4 млрд руб., состояние Белоцерковскогооценивается примерно так же в 4,4 млрдруб.
Источники:Forbes, Деловой Петербург
И потом случилсяглобальный фейл. В Женеве один друг предложил мне продаватьмаленькие реактивные самолеты нового типа стоимостью $1 млнкаждый у него был потенциальный контрактна их продажу. Чтобы потом эти самолеты использовалисьна рынке авиа-такси.
И вотв 22 года я прихожу к папе, рассказываю проконтракт на самолеты, про авиатакси. Он спрашивает:а почему бы не рассмотреть авиатакси как нашуполноценную компанию с собственным парком самолетов?А ведь это моя мечта авиация и бизнесвместе!
Этобыли 20042005 годы,мы начали со всеми общаться, вступили в профильнуюассоциацию. Папа и его партнер инвестировали деньги,и мы даже внесли депозит на $1 млнза несколько самолетов. Решили, что начнем с рынкаПрибалтики.
И пока я набирался опыта, работаяпо найму в частной авиационной компании в Барселоне,с нашим бизнесом начались проблемы. Самолеты вовремя продаватьне успевали. И ровно тогда, когда нам нужно было сделатьновую оплату за самолеты, партнер отца решил выйтииз бизнеса.
На всю подготовку к запуску потратилинесколько миллионов долларов. Я начал бегать по рынку,искать новых инвесторов. Никто не давал денег. Тогдамы с отцом решили закрыть компанию и вернулидепозит.
И наступил кризис 2008 года никтоуже бы точно не летал на авиатакси, все экономили.Я еврей, но можно перекреститься пару раз, чтомы не запустили этот бизнес. Масштаб нашей жопыбыл бы в десятках миллионов.
Когда тебе 22и тебе предлагают фактически твою мечту, то очень сложносмотреть масштабно и оценивать все риски. Когдаты строишь бизнес ты всегда настроенна позитив. Даже самый пессимистический прогнозоптимистичен.
Такие провальные истории учатправильно оценивать риски в любом бизнесе.
Что произошло потом, когда идея авиатаксипрогорела?
Я остался без работы, переехалв Петербург и пошел работать к папе он тогда только начинал строить вендинговую компанию Uvenco.Сначала я был обычным менеджером по установке аппаратов,никаких особых плюсов и привилегий у меня не было.К 2010 году я вырос до директорапо продажам в нескольких районах города. Но понимал,что мне не хватает образования, чтобы занять в жизникакие-то серьезные позиции. В итоге когда запустилосьСколково, я поступил туда.
С друзьямипо Сколково вы запустили микрофинансовуюорганизацию Mili. Как вам пришла эта идея и чтос компанией сейчас?
Да, в Сколково я познакомился с двумябудущими партнерами Леваном Назаровым и ГрантомАлавердяном. Изначально Леван придумал стартап, где люди дают намсоциальные страницы в залог,а мы их за это кредитуем. Мы стали искатьинвесторов, но был принципиальный момент: я не хотелбрать ни одного цента у папы.
Компания
Miliработала с пользователями соцсетей и выдавала
кредитыот 2 тыс. до 12 тыс. руб.
на срокдо месяца. Ставка по кредиту составляла 1,6%
в день,а процент невозврата около 20%,
заявлялиоснователи.
Для оценки кредитоспособностиmili использовал базы ненадежных
заемщиков и данныео том, как заемщик пользуется соцсетями
и другимисайтами.
Почему?
Про меня все времяпишут в ассоциации с отцом. Конечно, это открывает дверии я им [отцом] очень горжусь, а репутация папыработает и на меня, но мне хочется свою. Этовсегда тяжелый момент. Это внутреннее желание доказать, чтоя могу что-то сделать своими силами.
С другой стороны, я всегда за помощьот него. Папа, конечно, рассказывал людям о нашемпроекте, и за счетэтого мы прошли все российскиефонды. Но многие не давали деньги, потому что боялисьвлезать в микрокредитование. В итоге в насинвестировали больше $3 млн за все время это былипартнеры не только из России. Не могу сказать,связаны ли они с отцом, по условиям нашихдоговоренностей.
Чем вы больше всего гордитесьв истории с Mili?
За год мы выросли примернона 1000%. Если бы мы были в Америке или Европе,то стоили бы совсем других денеги к нам бы относились по-другому. В Россиивообще никто не учитывает потенциальный рост.
И все равно:мы умудрились создать микрофинансовую компанию, не открывни одного отделения и не нарушив закон. На пикемы выдавали займов на 1 млрд руб.в год.
В 2017 году её продали по оценке$17 млн одному из инвесторов, вложивших в насна старте. Все, кто вошел в проект, осталисьдовольны.
Я был директором по развитию,и в какой-то момент еще до продажи понял, что мой партнер Леван [Назаров] построил команду, котораясильнее, чем я. И я ушел. А с продажисвоей доли заработал больше $1 млн.
Категории: Европа
